Идеальный синий.

Говоря о безоблачном небе, мы, не задумываясь, представляем его голубым, а Пушкинский старик жил со своею старухой «у самого синего моря». Эти цвета кажутся нам привычной частью окружающего мира, однако так было не всегда.

Еще несколько столетий назад человечество не видело синего цвета.

В 1858 году литератор Уильям Гладстон заметил, что в «Илиаде» Гомера нет ни одного упоминания о синем цвете.

Версия о том, что Гомер был слепым, давно отвергнута учеными: по страницам «Илиады» разбросаны красочные и детальные описания оружия, лиц, животных, деталей одежды и так далее. Однако многие вещи «окрашены» в непривычные для нас цвета. Так, гомеровский мед — зеленый, а море и овцы — фиолетовые.

Если обратиться к исландским сагам, Корану, старинным индуистским и китайским текстам, к древнееврейскому варианту Библии, то всюду можно найти поэтические описания любых явлений. Единственное, чего там нет — это голубого цвета неба.

Возвращаясь к «Илиаде»: в тексте Гомера небо — «широкое», «звездное», «железное» или «медное», но никогда не синее.

Советский литературовед Ю.М.Лотман, изучая древнерусские тексты, отмечает, что синий был синонимом черного или багрово-красного. В частности, «сини очи» в одном из текстов принадлежат пьянице с налитыми кровью глазами.

Говоря о серых животных, наши предки употребляли слово «голубой», отсюда и серые голуби, здрасьте!
И точно так же, как у Гомера и других древних авторов, в старинных русских текстах небо никогда не называется синим.

Поскольку синий цвет – «родственник» черного, он впитал в себя некоторые его значения. Французы, например, ассоциируют этот цвет с «синим страхом» как в сказке о «Синей бороде» Шарля Перро.

В английском языке вообще нет отдельного слова для синего цвета. Зато есть выражение feeling blue. И это не «ощущать себя голубым», как вы могли предположить, а «грустить».

Отсюда же и название музыкального направления «Блюз» — blues от «blue devils», что значит уныние и хандра, а не толпа голубых ребят, дующих в саксофон.